Руководство республики считает самым главным злом финансовый и банковский сектор (интересно, что аналогичную точку зрения в свое время отстаивал Генри Форд), само существование которого в негосударственной форме является почти что преступлением. По крайней мере, неоднократно утверждалось, что финансовые и денежные проблемы Беларуси инспирированы частными московскими (а может киевскими) и балтийскими банками, которые и привели белорусский рубль к обвалу в марте этого года.

Специальная комиссия Комитета государственного контроля (орган с широкими полномочиями и лично курируемый президентом) после анализа ситуации обнаружила, что причины падения курса национальной денежной единицы связаны с большей степени с кредитными эмиссиями. Дело не только и не столько в спекуляциях и недобросовестном поведении покупателей ресурсов газа и нефти, сколько в социалистической монетарной политике нынешних полисимейкеров. Такого рода “открытия”, очевидные профессиональным экономистам, стали одним из выводов специальной комиссии, доклад которой был даже засекречен. Едва ли стоило ли это делать при четко диагностируемой ситуации в экономике республики. Впрочем, резоны были только лишь политические.

В контексте развития реального сектора основные параметры и тренды экономической динамики первой половины 1998 года имеют следующие характерные особенности:

· не прогнозируемое и неожиданное опережение роста реальных доходов по сравнению с увеличением размеров ВВП, что свидетельствует о новой растущей макроэкономической диспропорции. Если реальные доходы увеличились на 20 процентов при прогнозе в 6-7 пунктов, то внутренний валовой продукт прирос всего на 12.5 пунктов. При этом у занятых в реальном секторе растут ожидания повышения минимальной заработной, как исходной основы увеличения заработков рабочих и служащих;

· резкое увеличение объемов внутренних продаж потребительских товаров. Прирост составил 41,4 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Это массовое усиление потребительства имеет свои специфические предпосылки, связанные с административным торможением инфляции, когда цены отрываются от своей стоимостной основы и растут диспропорции относительных и абсолютных цен;

· инвестиционный рост на 28,8 пунктов, что обеспечило увеличение основных агрегатов отраслей экономики. Министерство экономики считало максимально возможным обеспечение для этого года показателей роста инвестиций всего на 12-13 процентов, что весьма много для страны, выходящей из затянувшейся экономической рецессии;

· рост негативного совокупного чистого экспорта, который достиг за 5 месяцев величины в 784,7 миллионов долларов;

· рост отрицательного торгового баланса со странами вне СНГ. Если в прошлом году он составлял - 188,3 млн. USD, то в этом году уже достиг - 615,9 млн. USD.

В целом эти макроэкономические тренды являются своего рода “ответом” экономики на столь явно выраженную социалистическую денежную политику и стимулирование субсидиарного развития строительства и сельского хозяйства. С другой стороны, падение реальных доходов населения в результате действия инфляционного налога, вроде как опровергается статистическими выкладками о 20 процентном приросте доходов за 6 месяцев этого года. Вместе с тем, помесячный анализ свидетельствует о том, что в январе произошло 12 процентное падение реальной заработной платы, после некоторого роста к апрелю она опять падает на 4,4 процента и пребывает затем на достигнутом уровне.